Н.Греч и Российская академия
Отрывок из книги Булича “История языкознания в России”, СПб., 1904. Конечно, это уже начало XIX века, но самое его начало.
Российская академия против Журналиста, или Маленький скандал 1819 г.
Н.И.Греч
Въ томъ же 1819 году въ „Сын? Отечества” явился пространный и строгій критическій разборъ третьяго изданія грамматики Россійской Академіи, вызвавшій горячій отпоръ со стороны академіи. Критикъ (самъ Гречъ, подписавшіися буквою Г.) заявлялъ, что приступилъ къ чтенію новаго изданія съ большими ожиданіями, разсчитывая найти въ немъ много изм?неній, сравнительно съ прежними изданіями, но обманулся въ нихъ. Оказалось, что изм?неній почти не было сд?лано, кром? двухъ-трехъ м?стъ, перед?ланныхъ не къ лучшему. Это изумило критика, спрашивавшаго, „неужели въ продолженіе семнадцати л?тъ нельзя было пріискать ничего новаго, хорошаго для исправленія и пополненія столь важной книги, какова Грамматика? Неужели въ сіи 17 л?тъ Рускій языкъ, ни въ теоріи своей, ни въ практик?, не сд?лалъ ни мал?йшаго шагу”.
Дал?е критикъ находилъ, что академическая грамматика совс?мъ не содержитъ въ себ? „полнаго и подробнаго систематнческаго изложенія вс?хъ законовъ и правилъ” русскаго языка „съ показаніемъ источниковъ и причинъ симъ законамъ и правиламъ и съ критическими о нихъ сужденіями”, а является простымъ учебником, вдобавокъ довольно плохимъ. Онъ не встр?тилъ въ ней ни систематичности, ни ясности и точности изложенія, ни в?рнаго пониманія излагаемаго предмета, и не безъ язвительности отмечалъ неопред?ленность, ошибочность и сбивчивость предлагаемыхъ ею правилъ, а также и устар?лость прим?ровъ, выдававшихся за образцы употребленія языка.
Чуть не каждое правило академической грамматики подвергалось имъ справедливому осм?янию. Приводимъ н?сколько прим?ровъ. О предлог? вообще грамматика утверждала, что онъ „есть часть р?чи несклоняемая и напереди предъ другими частями р?чи разд?льно или слитно поставляемая». Критикъ „Сына Отечества” зам?чалъ на это: „надлежало бы прибавить: и неспрягаемая, ибо если опасаются, что кому-нибудь вздумается склонять: изъ, иза, изу, то также можно бояться и спряженія: между, междишь, междитъ. Слово напереди совс?мъ лишнее: можно ли что-либо поставить предъ вещію назади оной?”.
Букву i академическая грамматика относила къ гласнымъ, а и къ двугласнымъ, потому что начертаніе ея составлено изъ двухъ і вм?ст? соединенныхъ. Критикъ находилъ, что тогда и п надо считать двугласной буквой, а т и ш даже тригласными. Къ двугласнымъ буквамъ причислялись и слоги ай, ей, ій и т. д.
Утверждалось, что посл? согласныхъ ж, ч, ш, щ въ н?которыхъ словахъ гласныя е, и, і, ?, ю, я получаютъ „произношеніе дебелое”, съ ч?мъ критикъ правильно не соглашался, указывая, что, несмотря на „волю академии”, грубые органы его слуха „никакъ не слышатъ разницы въ буквахъ е, ?, и посл? какихъ бы согласныхъ он? ни стояли: елень, сердце, синiй, чинъ, св?тло, ч?мъ: везд? (не совс?мъ то!) слышимъ одно и то же е или и!”
Критикъ указывалъ также, что новое изданіе, говоря о выговор? буквы е какъ ё, не приняло совс?мъ во вниманіе новыхъ „истинныхъ правилъ” этого выговора, установленныхъ Востоковымъ въ 1808 г., въ „Краткомъ Руководств? къ Росс.Словесности” Борна.
Не лучше были и другія части грамматики. Такіе же недостатки („сбивчивость, неосновательность и излишнюю подробность”) критикъ отм?чалъ и въ отд?л? о словопроизведеніи, не пропуская случая посм?яться надъ неудачными правилами академическаго труда. На правило: „неокончательное однократное наклоненіе им?ютъ только глаголы, кончащіеся на бать, гать, кать, пать, хать», критикъ зам?чалъ: „сл?довательно можно сказать: Колебнуть, Искнуть, Спнуть, Лгнуть?”
Согласно академической грамматик?, “д?йствит. глаголы означаютъ д?йствіе одной вещи на другую, и требуютъ падежа винительнаго, наприм?ръ: Читать книгу; Писать письмо; Почитать родителей“. По поводу этого правила критикъ ядовито спрашивалъ, „можетъ ли вещь читать книгу, писать письмо, почнтать родителей” и т. д. Критикъ отм?чалъ также крайнюю устар?лость представленій объ употребительности т?хъ или другихъ словъ и выраженій, рекомендуемыхъ въ грамматик? за современныя, въ род? первыйнадесять и вторыйнадесять и т.д. вм?сто одиннадцатый и дв?надцатый, для того что вм. потому что и т. д. О н?которыхъ прим?рахъ критикъ высказался, что они „гораздо стар?е и перваго изданія сей грамматики”, находя также, что слогъ грамматики „тяжелъ, во многихъ м?стахъ теменъ и неправиленъ”.
Президент Российской академии - А.С.Шишков.
Рецензія „Сына Отечества” зад?ла за живое членовъ Росс. Академіи, очутившихся въ затруднительномъ положеніи. Возражать дерзкому зоилу они не отваживались, опасаясь новыхъ нападокъ, а промолчать — значило признать, что онъ правъ. Вопросу о томъ, какъ быть, посвящены были ц?лыхъ два зас?данія (16 и 23 авг. 1819 г.), причемъ академики пришли къ заключенію, что „Россійская Императорская Академія, учрежденная Великой Екатериною, и облагод?тельствованная Александромъ Первымъ… изъ 60 избранныхъ членовъ состоящая, не можетъ безъ униженія достоинства своего входить въ состязаніе съ издателемъ журнала”, им?ющимъ „при недостаткахъ знанія въ язык?, дерзновеніе судить академію и говорить о ней презрительно”. Молчать также не представлялось возможнымъ академіи, ибо „естьли подобные о ней толки и укоризны отъ всякаго, кто захочетъ ихъ писать, будутъ публиковаться, — то едва ли можетъ она имя свое носить съ честію: положеніе ея будетъ весьма затруднительно; ибо и отв?тами своими и молчаніемъ она равному подвергнется уничиженію”.
Но достойный выходъ былъ всетаки найденъ. Собраніе р?шило, что „ц?лая академія не можетъ быть безграмотною; журналістъ же легко можетъ быть безграмотенъ; ибо всякой можетъ быть журналистомъ. Въ ц?лой академіи предполагается больше знания, нежели въ одномъ журналист?. Академія можетъ погр?шать, но журналистъ еще больше”.
Исходя изъ этихъ соображеній, академія пришла къ заключенію, что ,,по здравому разсудку неть никакой пользы ни для нравовъ, ни для просв?щенія и словесности, чтобъ изданныя отъ академіи и сл?довательно оц?ненныя уже ею сочиненія были вновь переоц?ниваемы журналистами», т?мъ бол?е, что въ „государственныхъ постановленіяхъ также нигд? не сказано” о прав? журналистовъ „публиковать и оц?нивать академическія книги, какъ имъ угодно”. Отсюда академия заключала, что издатель Сына Отечества „присвоилъ самъ себе сіе право”, и „поступокъ его подлежитъ не суду академіи, но суду правительства”. Собраніе поэтому постановило просить своего президента записать происходившія въ зас?даніяхъ сужденія въ академическія записки и копію протокола препроводить къ министру духовныхъ д?лъ и нар. просв?щенія.
А.Н.Голицын, министр духовных дел и народного просвещения.
Министръ въ свою очередь поручилъ разсмотр?ть это д?ло Главному Правленію Училищъ, которое нашло, что „д?ланіе прим?чаній на всякую издаваемую въ св?тъ книгу, а т?мъ паче на грамматику, никакими узаконеніями не воспрещается; а потому не можетъ вообще никому быть возбранено”; въ случа? же „неосновательности таковыхъ прим?чаній, критикъ подвергается самъ стыду передъ публикою и удобному на нихъ опроверженію т?мъ же способомъ, какимъ и его прим?чанія доведены до всеобщаго сведения». Министръ съ своей стороны, находя, что оскорбительныя для академіи выраженія и отзывы статьи противны уставу о цензур?, „приказалъ учинить… надлежащій выговоръ цензору, дозволившему напечатать т? зам?чанія, и поставилъ несовм?стность сего поступка на видъ и автору, который осм?лился употребить столь неприличные отзывы на счетъ Академіи; а притомъ предписалъ цензур?, чтобы впредь никакихъ подобно сему оскорбительныхъ отзывовъ ни на чей счетъ въ печать не было издаваемо”. Р?шеніемъ этимъ академія осталась недовольна.
Въ ответъ на бумагу министра было занесено въ академическія записки, что академія и не думала воспрещать „д?лать разсмотр?нія или критики на издаваемыя ею книги”, но даже сама неоднократно „приглашала просв?щенныхъ любителей россійскаго языка и словесности сообщать” ей свои зам?чанія, что не пом?шало ей, однако, жаловаться, когда такія зам?чанія зад?ли ее за живое. Что касаетея „журналиста Греча”, то „общимъ согласіемъ положено и записано было” его во время публичныхъ академическихъ собраний „въ академію не приглашать, и ежели к?мъ изъ членовъ приглашенъ будетъ, то не впускать, и члену тому, отъ кого онъ получитъ билетъ, впредь для приглашенія билетовъ не давать”.
Здание Академии наук.